Официальный сайт Шибаева Евгения Викт.

Книга «Сказание о земле Карабихской» на «Поле чудес»

Три страницы в ней посвящены ООО "Бурмасово", которым руководил Е.В. Шибаев до избрания Главой Карабихского сельского поселения.э

5-го октября, в пятницу вечером, в популярной программе «Поле чудес» первого канала будет презентация новой книги известного Ярославского журналиста М. САФИКАНОВА «Сказание о земле Карабихской». В передаче принимает участие представительница поселка Красные Ткачи Марина Добрецова. В день своего рождения за 52 секунды ей предстоит не только подарить телеведущему от фабрики «Красные ткачи» халfт, полотенца и другое, но и передать привет родным и близким, а также вручить Леониду Якубовичу книгу «Сказание о земле Карабихской» с авторской подписью Михаила САФИКАНОВА.

Таким образом, это уже вторая презентация книги на общероссийском уровне. Первая прошла 7 июля в Карабихе на Некрасовском празднике поэзии. Книгу тогда представили глава Ярославского района Татьяна Ивановна Хохлова и автор Михаил Сафиканов.

Для тех, кто хочет приобрести новую книгу, сообщаем, что ограниченное количество издания поступило в магазины потребительской кооперации «Красные ткачи» и «Новый север». Книга продается в Дубках, Ананьино, Красные ткачи, Щедрино и ряде других магазинов.

Книга 2007 года "Ярославский муниципальный район"

КТО ЕСТЬ КТО? ЯРОСЛАВСКИЙ РАЙОН ЯО

ЛЮБОВЬ К ЗЕМЛЕ
Евгения ШИБАЕВА

Он был пятым в семье ребенком (из шести детей). Родился в 1959-м году, и так оказалось, что ко времени его взросления уже не было в живых дедушек и бабушек, и он не смог от них напрямую получить информацию о более дальних своих предках. Но, тем не менее, судить о их социальном статусе мы можем по тому, что стало известно Евгению от родителей. Отцовская линия ведет начало от крестьян Тутаевского левобережья (деревня Сосняки).

КОЕ-ЧТО ИЗ РОДОСЛОВНОЙ ШИБАЕВЫХ

Трудно сказать, в каком поколении стали Шибаевы приобщаться к предпринимательской деятельности, но доподлинно известно, что дед Евгения Александр торговал, возил в Петербург мануфактуру, производимую на ярославских фабриках. Евгений, хотя и был маленьким, запомнил рассказы бабушки, как прятали они куски сукна, закапывали в землю, когда пришли их раскулачивать. Знает Евгений о деде Федоре, отце матери, который был также зажиточным, но только крестьянином. Имел собственный надел земли, три лошади, коров. Конечно, при наличии такой живности это был кулак, классово чуждый элемент для строившей социализм советской власти. Но то ли у него хватило крестьянской хитрости-мудрости, то ли коллективизаторы попались не очень кровожадные, но раскулачивание прошло по «мягкой» схеме. Заставили все имущество сдать в колхоз и отступились. Кончилась хотя и трудная, но наполненная своими крестьянскими радостями жизнь самостоятельного хозяина. Потянулись унылые годы подневольного труда поденщика. Он стал, как и все, работать в колхозе, а его жена занималась хозяйством, детьми (было их шестеро). Но достатком семья выделялась на фоне нищего окружающего населения. Чтобы жить не хуже других, а они иначе не могли, имели большое хозяйство. Помимо скота и огорода — пасеку на двадцать пять ульев, фруктовый сад. В своем подворье бывшие единоличники отводили душу, удовлетворяли ностальгию по труду на себя, на своей земле. Отец Евгения, Виктор Александрович, всю жизнь трудился в колхозе. Но полевыми делами не занимался, а плотничал, пас скот. Мать, Зоя Федоровна, работала на государственном предприятии с таким режимом, чтобы сутки дежурить, а трое находиться дома, ухаживать за детьми. Зарабатывали родители не очень, да и домашнее хозяйство было небольшим — обычный разрешенный набор скота и птицы. Поэтому дети, подрастая, шли в колхоз, на подработку. Настоящие крестьянские университеты прошел будущий организатор сельскохозяйственного производства, начиная с окончания четвертого класса.

ПЕРВЫЕ ТРУДОВЫЕ МОЗОЛИ. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕЛИ.

Евгений с мальства возил копны волокушами на лошадях во время заготовки сена; работал на конных граблях; подвозил воду в бочках на высадку рассады овощей; вывозил навоз на паровые поля (эта кампания называлась навозницей); в старших классах ему уже доверяли механизмы. — С приближением лета не находил себе покоя, — вспоминает Евгений. — Тянуло в поле, на работу, к людям. С нетерпением ждал последнего звонка. Странно, ведь начиналось трудовое лето, а желал его как манны небесной. По класса заявил матери: все, хватит учиться, пойду работать в колхоз. Тем более, что средней школы в деревне не было. Но нашелся добрый человек, бригадир-полевод, наш родственник, который и сказал: не дури, Женька, иди учиться на агронома, из тебя получится толковый земледелец. Я его послушался и поступил в ярославский совхоз-техникум. Учиться понравилось, после окончания техникума хотел сразу же в сельскохозяйственный институт поступать, но руководство совхоза оставило работать у себя, в направлении на учебу отказало. Поставили Евгения Шибаева во главе бригады из тридцати человек. Бригада была комплексной — овощи, картофель, молочная ферма. С большим рвением взялся задело молодой бригадир. Благодаря хорошей дисциплине (Евгений сразу же показал себя как руководитель жесткого стиля), личному примеру бригадира и его энергии, грамотному внесению удобрений, организации работы с оплатой по конечному результату, заготовке высококачественных кормов в нужном количестве и т. д., бригада добилась лучших в совхозе результатов. По завершении летних работ Евгений снова попросил направление на учебу в сельхозвуз. На сей раз возражать не стали, и он поступил в ярославский филиал московской Тимирязевской академии. Евгению мать сказала: — Поступай, как знаешь, сынок, но содержать тебя я не смогу. Да он и сам знал, что нет таких возможностей, и рассчитывал только на себя. Прежде всего, устроился на завод ночным сторожем — ночь дежурил, две отдыхал. Это давало 75 рублей дополнительно к 40 рублям стипендии. На житье хватало. А на одежду и другие крупные расходы зарабатывал летом, каждый год отправляясь со студенческим механизированным отрядом в колхозы на полевые работы. Пахали, заготавливали сено, закладывали силос, вывозили и разбрасывали навоз и т. д. Хорошо зарабатывали (до 400 рублей за лето), обретали механизаторские навыки. Евгений много занимался спортом — лыжи, волейбол. Приобщался к студенческой научной работе, увлекшись клевером. По этой культуре выполнил и дипломную работу, очень понравившуюся ученым. Они предлагали продолжить заниматься ею, для чего — поступить в аспирантуру. Но рвавшийся на производство Шибаев отказался. Пошел работать в тот же совхоз-техникум, откуда уходил на учебу. Стал руководителем одного из четырех совхозных отделений, проработав в таком качестве до 1989 года (четыре года). Отстающее отделение превратил в одно из лучших. Но произошло событие, которое Евгений называет казусом в своей жизни и мотивацию которого он и сейчас не может объяснить — в 1989 году, уже признанный как толковый организатор, ушел из совхоза, поступил в потребкооперацию директором заготовительной конторы. Может, хотел самореализоваться как независимый человек? Надоело жить по командам сверху? Но скоро понял, «не мое это дело», и вернулся в совхоз. Сначала главным агрономом, затем заместителем директора совхоза по производству.

ВЕТЕР ПЕРЕМЕН НАГРЯНУЛ И НА СЕЛО

Наступил 1991 год. Начались преобразования, реорганизации, страна забурлила. Лозунг «разрешено все, что не запрещено», провозглашенный Горбачевым, провоцировал появление самых смелых идей, претворение в жизнь которых сулило подъем сельского хозяйства, улучшение жизни людей. Евгений Викторович выступил инициатором разукрупнения совхоза, создания на его основе четырех самостоятельных хозяйств (по числу отделений), с тем, чтобы приблизить работников к собственности и результатам труда, повысить ответственность каждого за его результаты, улучшить управляемость хозяйством в коллективе совхоза, насчитывавшем до тысячи работников, многие из которых даже не знали друг друга. Необходимость принятия срочных мер диктовалась и иными обстоятельствами. Ухудшение экономического положения хозяйства означало существенное понижение зарплаты. В среднем равная когда-то тому, что получали на рядом расположенном нефтеперерабатывающем заводе, теперь она становилась в несколько раз ниже. Народ из совхоза потек. С предложениями по расчленению хозяйства согласились и стали выбирать руководителей новых структур. Евгений Шибаев предложил себя на то отделение, где когда-то работал. Но его, автора проекта реорганизации, не выбрали! Он был требовательным руководителем. Тяготившиеся дисциплиной и порядком люди, зная это, все сделали, чтобы не оказаться «под ним». Увы, это было не ново. Сколько их по стране, предприятий и организаций, покатились вниз, выбрав себе в руководители удобных, мягких людей, отказав принципиальным и требовательным. Когда Евгений Викторович сказал, что их совхоз-техникум был одним из лучших сельскохозяйственных предприятий, то я попросил его назвать качественные показатели, чтобы подтвердить этот посыл. Он назвал несколько цифр. Надой на одну корову (а их было более трех тысяч), составлял 2,5—2,8 тыс. литров в год. Урожай зерновых.— 17—18 ц/га. Картофельные поля сле восьмого давали до 140 ц/га. На фоне российских и союзных показателей это было неплохо. Но если в лучшем хозяйств; так, то что же в средних и худших? Ведь названные цифры были в несколько раз ниже, чем в фермерских хозяйствах Европы и Америки притом, что работников на 100 га пашни и на 100 голов скота у нас было в несколько раз больше, чем за границей. Я попросил Шибаева дать свое понимание этому. Он сказал следующее: — Специализация в хозяйстве отсутствовала. Занимались всем понемногу, но нигде глубокой мысли не было, скользили по поверхности. А сузить номенклатуру не могли. Головы по отрывали бы. Например, кормов не хватало постоянно, отсюда — низкие надои. А расширить посевы кормовых культур не разрешали, зерно заставляли сдавать. И стадо не разрешали уменьшать до уровня, соответствующего количеству кормов. Заготавливали по 17—18 ц кормовых единиц на корову, а то и меньше, тогда как требовалось 30. Даже на Украину за соломой ездили. О десантах за соломой на Украину говорили и другие фермеры Ярославской области, в прошлом работники колхозов и совхозов. И это в крае, традиционно славящемся великолепными травами! Корреспондент «Ярославского агрокурьера» А. Крутецкая (3 июня 1993 г.), описывая высокую организацию и результаты труда в фермерских хозяйствах Шибаева, поделилась своими впечатлениями о встрече с Евгением Викторовичем в его бытность управляющим отделения, произошедшей двумя годами ранее: «В середине июня не была закончена посадка капусты. И не потому, что сам проленился или механизаторы работы затянули, — подводили шефы из города. Городские предприятия не давали рабочих, срывали графики работы капустопосадочных машин. Вот и метался управляющий между городскими предприятиями, конторой совхоза, полем, райкомом, управлением сельского хозяйства. Тогда он в сердцах признался: «Был бы я хозяином, все бы сделал по-другому». Был бы Шибаев хозяином, он сеял и сажал бы лишь столько, сколько мог убрать и сохранить. Но у него никто его мнения не спрашивал: — Мне затыкали рот, дескать, не твоего ума дело, когда я говорил — зачем засаживать картошкой 220 га, если мы никогда ее всю не убирали? Тысячи человек пригоняли с города, а все равно процентов десять-пятнадцать уходило под снег. Шел какой-то необдуманный, необузданный вал, и мы ничего не могли с ним поделать, кое-как уберем, забьем все подвалы и сараи картошкой и овощами. Говорят, приедут, заберут. А случалось — не забирали. Потом выгребали замороженное, выбрасывали. Было ощущение какого-то дурмана. Работали по-сумасшедшему, а буксовали на месте. А нам твердили — на Западе землю используют хищнически. Стремятся взять из нее все и бросить. В общем — врали. Хотя еще в институте вполуха говорили о больших успехах сельского хозяйства за границей, о работе фермеров, но достоверно мы знали немного. С перестройкой и гласностью стало возможным не только получать достоверную информацию, но и примерить на себя, что это такое — фермерское хозяйство.

ПОШЕЛ ШИБАЕВ ПО ФЕРМЕРСКОМУ ПУТИ

В 1991 году Шибаев стал фермером, открыв крестьянское хозяйство «Бурмасово», названное так в честь деревни, где получил землю. Озвучил желание иметь 50 га земли, дали только 20, зато там, где хотел. Собираясь заниматься картофелем и овощами, попросил в счет имущественного пая овощехранилище в поселке Карабиха, что недалеко от деревни Бурмасово. Пошли навстречу. Кроме того, дали несколько коров. Жили Шибаевы в поселке Шедрино, что под Ярославлем, а в Бурмасово решили создавать базу. Это великолепный уголок среднерусской природы, о котором можно только мечтать ее любителю. К открытию хозяйства у Шибаевых там уже был дом, приобретенный как дачный. Имелось в виду там же организовать и пасеку, поскольку Евгений Викторович — большой любитель пчел. Евгений начинал фермерствовать вдвоем с партнером, работавшим в совхозе механизатором. Предлагая сотрудничество, тот говорил Шибаеву: — Давай объединим твои организаторские способности и мое знание техники. Будет нормально. Но оказалось — не нормально. Причину развода Евгений Викторович объясняет так: — Три года работали вместе. Вроде, вначале ничего было. Потом чувствую — не то. Бывало, уеду куда, вернусь — стоит. Почему? — спрашиваю. Находит причину, объясняет. А мне дело надо делать. Сказал: чтобы не воспитывать друг друга, давай работать раздельно. Эта ситуация —типичная для российского фермерства на начальном этапе. Привыкшие к работе вместе, люди не представляли, как это - одному. И объединялись на родственной или дружеской основе. Но в силу различий во взглядах на пути развития хозяйства, отношения к работе, а то и просто темперамента, расходились. По поводу земельного вопроса применительно к своему хозяйству рассуждает так: — Выкупил землю, чтобы другие не перехтатили. Оставшиеся 200 га пока арендую. Не знаю, куда рынок земли повернется. Почувствую, цена пойдет вверх, буду покупать. А если налог на землю вырастет чрезмерно, то, может, уже имеющуюся придется выставлять на торги. Если в России больших колебаний аграрной политики не будет, такой статус-кво с землей пока, видимо, сохранится. На имеющихся гектарах сложился своеобразный севооборот. Всего в него вовлечено 300 га. На 100 га выращиваются картофель и овощи. 200 га заняты клевером, который запахивается. Получается, так называемый, сидеральный пар. Таким образом в какой-то мере компенсируется отсутствие органики. Ввиду ограниченности маневра на картофельном поле, приходится вновь возвращаться с этой же культурой через два года. Ученые считают, что нужен перерыв не менее четырех лет. Закончим разговор о фермерской земле вот чем. Удивленный легкостью, с которой он приобрел 300 га земли под самым областные центром, я спросил: неужели никакая мафия не помешала? Ведь везде по России земли изымаются из сельскохозяйственного оборота и застраиваются коттеджами. Выкупаются у обманутых владельцев паев за копейки, а продаются за тысячи и миллионы долларов. Евгений Викторович показал на растянувшийся вдоль трассы нефтеперегонный завод, и все стало ясно. Не нужна рядом с ним земля российским акулам капитализма. Набор техники и оборудования в соответствии со специализацией имеется. Помимо пяти тракторов (включая бульдозер), необходимые почвообрабатывающие машины и комплект картофельной технологии. В том числе два комбайна (КПК-2) и сортировальный пункт КСП-25. Следует отметить малое число рабочих на картофельном конвейере. На палубах комбайнов всего по одному человеку, хотя обычно приходится видеть до четы-рех-пяти. И на сортировке только пятеро. КСП-25 располагается в хранилище, где картошка складируется по смешанному варианту. Внизу ряд контейнеров, под которыми находятся вентиляционные каналы, сверху, на высоту до пяти метров, навалом насыпается картофель. Из контейнеров установлена и заградительная стенка, чтобы клубни не рассыпались. Затаривается товарный картофель из бункера в сетки (до 30 кг). «С колес» к концу уборки удается реализовать не более 15% продукции. Остальное — в течение всего времени до нового урожая. Сложился круг постоянных клиентов — сеть кафе, больницы, заводские и студенческие столовые и т. д. — Расслабляться в работе с клиентами нельзя, — говорит Евгений Викторович, — очень легко можно их потерять. Конкуренция. Только культурным обслуживанием, качеством, обязательностью, готовностью сбавить цену можно сохранить потребителей и приобрести новых. Чуть дал промашку — потеря! Был неурожайный год, не выполнил я обязательства по поставкам в воинскую часть, и что? Сейчас туда поставляют другие. Валовка по хозяйству в целом составляет семь миллионов рублей. Получают ее 15 постоянных работников. Это не идет ни в какое сравнение с производительностью, которая была в совхозе, когда Шибаев там трудился, и которая сейчас там имеет место быть. Расположение хозяйства рядом с Ярославлем имеет свои и положительные, и отрицательные стороны. Хорошо, что близко потребители продукции, значит, минимальны транспортные расходы, что очень важно в связи с ростом цен на горючее. Зато трудно удерживать рабочих ввиду наличия рядом емкого рынка труда. Приходится поддерживать зарплату на уровне областного центра. Механизатор получает в среднем до 10 тыс. рублей, а в страду — более 12—13 тыс. Хотя слово «страда» я упоминаю скорее по привычке, Шибаев говорит, что никакой страды, битвы за урожай у него нет. И никто шефов не направляет в помощь. Все обрело здравый смысл, перевернулось с головы на ноги. В прошлом году побывавший в крестьянском хозяйстве «Бурмасово» корреспондент «Ярославского агрокурьера» Вера Мартынова восхищенно писала: «...складские помещения хозяйства... доверху заполнены новым урожаем: только картофеля порядка тысячи тонн, а еще капуста, морковь, свекла. Вот когда понимаешь: фермерское хозяйство является самой эффективной формой производства сельхозпродукции. И еще удивляешься, неужели эти гигантские объемы — плод труда всего нескольких человек?» («Ярославский агрокурьер», 26 октября 2004 г.). Вот бы эти слова да в уши тем, кто определяет аграрную политику страны. Глядишь, меньше слышали бы слов о том, что фермерство для России — это не тот путь. Картофель и овощи — главное, но не единственное занятие Евгения Шибаева. Есть еще два направления — клубника и пчелы. Пасека небольшая — десять пчелосемей, для фермера она пока скорее — хобби: — С пчелами я отдыхаю, — говорит он. С клубникой, как пойдет. Может развернуться и по-крупному. Заложен питомник-маточник. И пасека, и клубничные грядки — в деревне Бурмасово, в живописнейшем уголке. С приобретением хранилищ и земли в Щедрино развитие хозяйства в Бурмасово приостановилось, но в перспективе, скорее всего, начнется вновь. В свое время, при основании хозяйства, когда там выделили землю, хотели и семьей обосноваться на новом месте. На первое время купили дом, уже и баню построили, собирались возводить особняк, но, по зрелом размышлении, отказались. Заметим — временно. В основе отказа лежало два обстоятельства: во-первых, жена фермера Наталья Расуловна, учитель русского языка и литературы. Долгое время преподавала, а теперь работает в областном департаменте образования, руководит отделом кадров. Как ездить на работу за два десятка километров? Не менее важно, во-вторых,— дочери Лене было три года, когда начинали фермерствовать. В Бурмасово детского сада не было, поэтому отказались от перебазирования туда семьей. Пока живут в Щедрино, в квартире, полученной Шибаевым во время работы в совхозе. Вот такие они, российские фермеры. Анекдоты о так называемых новых русских, у которых пальцы веером и безрассудная трата денег, это не про них. Отсюда — высочайшая отдача и стремительное развитие. Даже неправедно добытый рубль (фермеры — не ангелы) уходит не на получение сомнительных удовольствий, а на расширение производства, повышение технического уровня хозяйства. Сейчас мы говорим о личном потреблении в разумных рамках, а если взять начальные годы, то имело место жесткое ограничение во всем, наряду с лишениями бытового характера. Причем случившееся после относительно обеспеченной, достаточно комфортной жизни. Особенно, если говорить о фермерах — бывших специалистах и руководителях хозяйств. Для Шибаева стал стрессом переход от исключительно управленческих функций к физическому труду. Он ведь на тракторах работал только во время студенческих практик да каникул. Потом до 1991 года не садился на них. А тут пришлось. Но это оказалось не самым тяжелым. Трудно было добираться до места работы, находящегося за 18 км от дома. — Первые три года, как придется, попадал в свое Бурмасово, — рассказывает Евгений Викторович. — Чтобы быстрее оказаться на месте, последние два-три километра добирался на лошади — брал у жившего там цыгана. Потом, когда появился трактор, стал на нем ездить. И лишь через четыре года сподобился купить «Москвич». Но и это переносилось мужественно, потому что имело отношение лично к нему одному. Зато постоянное безденежье касалось уже всей семьи и потому переживалось Евгением сильнее всего. В первой половине 1990-х годов он не только ничего не приносил в дом, но еще и заимствовал из зарплаты жены на хозяйственные нужды — солярку или запчасти купить, а то и проценты за кредит заплатить. Большое значение, наверняка, решающее, имела всемерная, постоянная поддержка жены, Натальи Расуловны, кубанской казачки. Занятая своим делом на ниве просвещения, она была и остается в курсе всего происходящего в хозяйстве. Сейчас рассказывает: — Я спокойно отнеслась, когда Евгения не избрали, и он пошел в фермеры. Знала — не пропадет. Голова и руки есть. Конечно, в первые годы боялась за него. Ведь до этого так много и так напряженно он никогда не работал. Бывало, днями и ночами не видели его дома (случалось, и поплачешь). Только в последние два-три года, когда сложился коллектив, стало можно говорить о некоторой стабильности. Теперь и домой пораньше возвращается. Прошел период выживания. Окрепло хозяйство. Фермер уже в состоянии и других поддержать, в том числе безвозмездно. Занимается благотворительностью. Стало обычным направлять продовольствие в детские сады, выдать картофель учителям-пенсионерам, выделить средства на восстановление храма, расчистить от снега дороги и т. д. Евгений Викторович любит природу. Для него очень интересна история края. С грустью показывает на следы когда-то располагавшихся в их краю дворянских усадеб с прудами и липовыми аллеями, а также деревень. Чуть ли не физическую боль можно увидеть на его лице, когда речь заходит о разрушенных храмах. Шибаев — охотник. В первые годы фермерства не до того было, теперь кабаны, лоси, водоплавающая и другая мелочь — все это объекты его добычи. Случается выехать на рыбалку, в том числе с ночевкой. Имеет пристрастие и к третьей охоте — к грибам. Здесь уже не в мужской компании, а своей семьей. Есть еще одно семейное увлечение — хоккей и футбол. Я стал свидетелем обсуждения последних матчей ярославских команд высшей лиги — «Шинника» (футбол) и «Локомотива» (хоккей) между Евгением Викторовичем и дочерью Леной. Лена в этом году поступила в Ярославский государственный университет им Демидова на специальность «психология». Я удивился знанию многих специфических футбольно-хоккейных нюансов юной болельщицей. Велика любовь отца к дочери, которую отмечает Наталья Расуловна. Но... переживает фермер. Не дал бог наследника. Кто станет преемником столь бурно развивающегося сельскохозяйственного предприятия? Реплика насчет этого, что ему самому еще работать и работать не один десяток лет, мало успокаивает Шибаева. И он говорит о том, что в стране, к сожалению, не сложился рынок, где бы продавались и покупались фермерские хозяйства целиком. А рынка нет, потому что нет системы кредитования подобного рода сделок. Когда бы талантливый, способный и нравственно не ущербный, но не располагающий достаточными средствами человек мог брать у государства долгосрочные кредиты (до 20 и более лет) под небольшие проценты. Сколько бы хозяйственных единиц сохранилось в нынешней России. Впрочем, как говорят в таких случаях, это уже совсем другая история. Что же в заключение? Как выразить в нескольких словах то главное, в силу чего под Ярославлем сложилось столь процветающее фермерское хозяйство, по качественным показателям приближающееся к картофеле- и овощеводческим хозяйствам Европы? Отвечая на этот вопрос, можно говорить о высоком агротехническом уровне производства, о технической оснащенности, о таланте главы хозяйства и квалификации работников и т. д. И все это будет верно. Но, думается, главное в другом. Во-первых, Евгений Шибаев — хозяин. Во-вторых, он любит землю. И мера, или степень любви, такова, что нет ничего другого в мире, к чему он относился бы столь же трепетно, нежно, уж не знаю, как еще сказать, с вожделением что ли. — Знали бы, как я жду начала весенних работ, того момента, когда поля откроются! Наверное, мать не ждет так ребенка-первенца, как я посевной. Голова идет кругом от запахов просыпающейся земли. Для меня это самые волнительные моменты в жизни. Сосед, наблюдавший такое отношение Шибаева к земле, восхищенный и удивленный, сказал ему: — Евгений, ты смотришь на землю, как на обнаженную женщину. Как бы ни кривились скептики по поводу этих слов, в них высшая мера любви, на которую способен человек. Недаром великий сын земли Ярославской, поэт Николай Некрасов, любовь Добролюбова к Родине выразил словами: «Как женщину, ты Родину любил»! Так же любит землю ярославский фермер Евгений Шибаев.

В.В. КАЗАРЕЗОВ,

кандидат экономических наук,

член Президиума ассоциации крестьянских хозяйств